|
|
|
|
| |
|
| |
Просмотров: 3629
Автор: Екатерина Дмитракова
Выпуск: ()
Золотой голос смоленской сцены - Елизавета Зима 30 мая отмечает юбилей. Незадолго до ее бенефиса мы встретились с артисткой и поговорили «за жизнь».
Фото из архива театра
- Вам довелось работать в театре при разных режиссерах, при разных режимах даже… Вы можете подвести какой-то итог?
- Жизнь театра циклична. Вот Марк Захаров работает в Ленкоме уже много лет. И театр существует, потому что в нем есть мастер и хозяин, как раньше существовал, благодаря Товстоногову, большой драматический театр в Ленинграде.
В целом любому театру присущи падения и взлеты. Причины разные - смена режиссера или что-то еще… Сейчас правят бал деньги, и чтобы заполучить хорошего режиссера, нужно, прежде всего, заплатить ему. Голый энтузиазм сейчас роли не играет, он остался в Советском Союзе. А теперь получается - режиссеров нет, потому что нет денег.
- То есть замкнутый круг? Деньги ведь без хорошего режиссера театру тоже сложно заработать…
- Деньги заработать театру в любом случае сложно. Театр, строго говоря, вообще не должен зарабатывать деньги. Как и художники, как и музыканты… Про деньги всегда думали меценаты, царь... В советское время - государство. Театр всегда кто-то содержал. Раньше режиссер приглашал из другого региона артиста, скажем, на роль Отелло, и сразу квартиру выделяют этому человеку. Но давало-то ее государство. Не режиссер. А теперь? Где, предположим, театр, подобный нашему, возьмет деньги, чтобы купить интересному артисту квартиру? Или хотя бы чтобы зарплату ему достойную платить?.. И как этого интересного артиста сюда приманить? Вот и бегут талантливые люди в столицу.
- Получается, что в провинции остаются только те, у кого ничего не получилось где-то еще?
- Нет, причины, по которым люди остаются, разные. Есть такие, кто работает в театре давно. У меня бенефис, я заслуженная артистка… и я до сих пор здесь, значит, я работаю по каким-то другим причинам. Или мне здесь нравится, или в силу еще каких-то обстоятельств. И несмотря ни на что, служу этому театру, служу честно, и у нас много таких артистов, которые здесь живут и работают, конечно, я могу сказать такую фразу: если бы им предложили работать в Москве и дали бы при этом квартиру, то, наверно, они бы покинули Смоленск. Но об этом мы не говорим. А у нас хорошие артисты. И они работают здесь, и зарплаты у них маленькие. Значит, есть что-то кроме денег, что здесь держит.
- То есть не все решают деньги?
- Не все, конечно, и не у всех. Но то, что деньги меняют человека, - это бесспорно. У меня есть знакомые, с которыми мы общаемся 20 лет. Эти люди раньше были обычными, а теперь стали очень зажиточными… Не могу сказать, что они стали ко мне хуже относиться, но встречаемся мы с ними теперь реже. У них свои игрушки. А у меня свои игрушки, и я свои игрушки стараюсь держать повыше. Но я понимаю, на каком свете мы все с вами находимся. У вас, наверно, тоже зарплата невысокая? Видите ли, мне хорошо - я получаю пенсию, потому, что я уже взрослая. А вот как вы живете? Я не представляю, как бы на одну зарплату жила. А пенсия растет все-таки понемногу. И вообще - я думаю, нет смысла переживать о том, чего мы не можем изменить. Нам остается радоваться тому хорошему, что у нас есть. У меня это дети, внуки. И сцена, конечно.
- Вы оптимистка?
-В каком-то смысле да. Что-то ведь меняется и в хорошую сторону. Сейчас у нас вроде бы есть свобода слова и мысли. Свобода передвижения есть. Путешествовать сейчас можно сколько хочешь. Но это парадокс всей нашей жизни: появилась свобода, а возможностей по-прежнему нет. Я бы поехала путешествовать в Париж, в Италию. Но, увы, денег на это нет… Конечно, где-то я побывала. Вот недавно была в Черногории. Но это не значит, что я могу позволить себе это просто так, каждый год вот так ездить. Копить, ущемлять себя в чем-то - это не для меня. Если ты можешь легко поехать - поезжай. Нет - нет.
Мне довелось во время гастролей много поездить по стране. И в крупных городах мы играли: Киев, Рига... И в деревнях. Приедешь в село - видишь, клуб разваливается, аппаратура плохая, свет плохой. Но тогда все верили, что скоро станет лучше, скоро построим новый мир. Но я прожила уже сколько лет, а лучше-то не стало. Стало хуже.
В тех же деревнях раньше был народ. Люди сидели в зале в валенках и фуфайках. А мы в легких костюмах играли при морозе, при снеге. Спектакль «Вкус черешни» мы так вдвоем с мужем играли. У нас норма + 18 градусов, а там чуть не минусовая температура, переодеваешься, а в углу снег лежит, и мы не обязаны играть. Но публика пришла! В валенках и тулупах сидят, полный зал набит! Ну и как тут уедешь?!
Понимаете, а теперь ведь там ничего нет. И ни-ко-го.
А актеры по-прежнему выходят на сцену. Несмотря на то, что - да, мы не стали получать больше.
Почему остаемся? Наверно, потому, что сцена - это как наркотик. Когда играешь, конечно, про деньги не думаешь. Вы думаете, мы в этом театре из-за денег? Да никогда этого не было! Но все мы живем с надеждой на то, что будет лучше. Все равно будет лучше…
| О компании Распространение и курьерская доставка Вакансии Бренд-клуб Доверие потребителей Реклама на сайте | |
|
Все права защищены. © Медиагруппа ТМ, 2010
Публикация материалов сайта разрешена с письменного разрешения редакции и указания прямой гиперссылки. |